Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая
Но тут его мать заболела. Заболела настолько, что больше не смогла работать. Через два месяца после того, как Стью окончил школу, она умерла, оставив на руках мальчика младшего братишку Брюса. Стью отказался от спорта и устроился работать на калькуляторный завод. И все же хоть кому-то в его семье повезло — Брюсу. Он был младше Стью на три года и сейчас работал в Миннесоте — составлял программы для IBM. Он редко писал брату, да и виделись они давненько — на похоронах жены Стью, умершей от того же вида рака, что и их мать. Стью считал, что брату повезло… и что Брюсу должно быть немного стыдно за него, простого рабочего на фабрике.
Женившись, он пережил лучшие годы в своей жизни, но счастье длилось всего восемнадцать месяцев. Потом его жену, еще совсем юную, унесла безжалостная смерть. Это случилось четыре года назад. С тех пор Стью подумывал даже переехать из Арнетты, подыскать себе место получше, но инертность, присущая почти всем провинциалам, удерживала его на месте. Он привык к Арнетте, сжился с ней и не мог расстаться с привычкой.
За окном, в которое он смотрел сейчас, виднелась полоска земли, на которую падала тень. Рядом лежало шоссе, но в это время по нему не проехала ни одна машина. И вдруг Стью увидел, как вдалеке показался автомобиль.
Он был в четверти милях от них. Заходящее солнце тускло отражалось на запыленном бампере. У Стью было отличное зрение, и он увидел, что это очень старый «шевроле», выпуска не ранее 1975 года. «Шевроле» с потушенными фарами на скорости не более пятнадцати миль в час, виляя из стороны в сторону, взбирался на холм. Пока, кроме Стью, его никто не успел заметить.
Автомобиль приближался. Теперь Стью слышал нервное гудение его мотора. «Шевроле» напоминал побитую собаку, ковыляющую в будку зализывать раны.
Теперь машину заметили и другие. Разговор стих. Мужчины напряженно следили за предсмертными муками автомобиля, который практически поравнялся с окном, вильнул в последний раз влево и замер. Мотор стих. На смену нервному гудению пришла тревожная тишина. — Елки-палки, — выдохнул Томми Ваннамейкер, — а мотор не взорвется, Хап?
— Если бы он собирался взорваться, то это уже случилось бы, — вставая, ответил тот. При этом он зацепил висящую на стене карту дорог Техаса, Нью-Мехико и Аризоны, и та с грохотом свалилась на пол.
— Наверное, парень за рулем изрядно пьян, — заметил Норм.
Никто не ответил ему. Мужчины гурьбой бросились к выходу. Хап, Томми и Норм одновременно подбежали к машине. Они почувствовали запах газа и услышали тихое пощелкивание мотора. Хап открыл дверцу со стороны водителя, и из-за руля, подобно тюфяку, вывалился на землю мужчина.
— Черт побери! — выругался Норм Брют. Ему стало плохо. Не от вида выпавшего мужчины, а от запаха, доносившегося из автомобиля, запаха разлагающейся плоти.
Хап подхватил мужчину под мышки и начал оттаскивать в сторону. Томми помогал ему, поддерживая безжизненные ноги водителя. Они внесли тело в помещение.
Остальные стояли возле машины, затем Хенк заглянул вовнутрь и отвернулся, зажимая рукой рот. Он сделал несколько шагов в сторону, и его стошнило.
Вик и Стью заглянули в машину, посмотрели друг на друга и заглянули вновь. На пассажирском сидении полулежала молодая женщина. Ее платье задралось вверх, обнажив колени. На коленях у нее лежал ребенок лет трех, мальчик или девочка. И женщина, и ребенок были мертвы. В их открытых глазах застыло страдальческое выражение. Они были похожи, как позже сказал Вик, на лопнувшие надувные игрушки. Женщина крепко держала ребенка за руку. Под носами обоих виднелись струйки крови. Вокруг них жужжали мухи, вползая в безжизненные полуоткрытые рты. Стью прошел войну, но до сих пор ему не приходилось видеть ничего более ужасного, чем представшее перед глазами зрелище. Он не мог отвести взгляда от детской ручки, которую сжимала женская.
Они с Виком одновременно отпрянули и искоса посмотрели друг на друга. Потом, не сговариваясь, направились в помещение. Там они увидели Хапа, истерически кричащего в телефонную трубку. За ними вошел Норм, без конца через плечо оглядывающийся на машину. В зеркале заднего обзора почему-то отражались детские башмачки.
Хенк, стоя у двери, прижимал ко рту грязный носовой платок.
— Боже, Стью, — тоскливо прошептал он, и Стью кивнул.
Хап повесил трубку. Водитель «шевроле» лежал на полу.
— Скорая помощь будет здесь через десять минут. Как вы думаете, они… — Он обвел присутствующих взглядом.
— Остальные мертвы, — ответил Вик. Его лицо стало бледно-желтого цвета; он попытался скрутить самокрутку, но табак из дрожащих рук сыпался на пол. — Парочка там, в машине, — это самое мертвое из того, что я видел в жизни. — Он поискал взглядом поддержки у Стью, и тот кивнул, засовывая руки в карманы. Руки предательски дрожали.
Мужчина на полу застонал, и все присутствующие обратили взгляд на него. Лежащий явно пытался что-то сказать, и Хап нагнулся к нему, чтобы лучше слышать.
Мужчина был в ненамного лучшем состоянии, чем женщина и ребенок. Из носа у него сочилась кровь, он хрипло дышал, и при каждом вдохе его грудь толчками вздымалась вверх. Под глазами у него отпечатались фиолетовые круги.
— Собака, — бормотал он. — Вы достали ее?
— Мистер, — вежливо дотронулся до его плеча Хап, — скоро прибудет скорая помощь. С вами все будет в порядке.
— Индикатор стал красным, — прошептал лежащий, и внезапно его тело задергалось в судорогах. От неожиданности Хап отскочил в сторону.
Но раньше, чем кто-либо успел сдвинуться с места, судороги прекратились так же внезапно, как и начались. Мужчина моргнул и медленно обвел взглядом присутствующих.
— Где… я?
— В Арнетте, — ответил Хап. — Все будет в порядке.
Лежащий попытался сесть и не смог.
— Моя жена… моя маленькая девочка…
— С ними все нормально, — ответил Хап, натужно улыбаясь.
— Кажется, я чем-то заболел, — прохрипел мужчина. — Они тоже заболели. С тех пор, как мы два дня назад уехали из Солт Лейк Сити… — Его веки устало опустились. — Больны… мне кажется, мы ехали слишком медленно…
За окном скрипнули шины. Подъехала карета скорой помощи.
— Парень, — сказал Томми Ваннамейкер, — ох, парень…
Глаза больного вновь открылись. Он вновь попытался сесть. По лицу его пробежала судорога. Он повернулся к Хапу.
— Что с Салли и малюткой Ла Вон? — настойчиво спросил он, и Хапу показалось, что в его глазах мелькнуло безумие.
— Они в порядке, — чуть громче, чем требовалось, ответил Хап. — Вы только… лежите и постарайтесь расслабиться, ладно?
